Путешествия с Иваном да Марьей

Этот пост относится к разделу “Отчёты об экскурсиях”, где Иван да Марья делятся с читателями рассказами о прошедших экскурсиях по Москве.

20 ноября состоялась наша очередная воскресная прогулка из цикла пешеходных экскурсий по старой Москве. Как и на первой экскурсии 13 ноября, мы снова гуляли по бульварам: вторая прогулка прошла от Трубной площади до Яузских ворот. Участники экскурсии узнали для себя много нового и неожиданного о том, как жила старая Москва, как раньше строились дома и усадьбы и о том, какие люди задавали ритм жизни на московских бульварах. Вы не были на этой экскурсии по Москве, но вам любопытно, что вы пропустили? – Приглашаем вас прочитать наш отчёт.

Наша бульварная экскурсия начинается с подземного бульвара – станции метро “Трубная”, откуда мы выбираемся на поверхность. “Трубная” – одна из самых новых станций Московского метро, но за свои четыре года работы она уже успела заслужить внимание москвичей, неравнодушных к деталям и мелочам. Зураб Церетели, создавший для станции стеклянные витражи со множеством церквей, позабыл про кресты на церковных куполах. Более сотни куполов на станции – и ни одного креста. Москвичи, чтобы исправить ошибку известного скульптора, дополнили композиции самодельными крестами – из дощечек, жестянок и даже нательных крестиков. Подробнее об этом мы рассказываем на нашей экскурсии по Московскому метро.

Трубная площадь – одна из самых многоликих на Бульварном кольце. Здесь и старые купеческие особняки, и офисные громадины-новостройки, и две монастырские колокольни, замыкающие перспективу бульваров. Самое примечательное здание на “Трубе” – здание театра “Школа современной пьесы”. До революции здесь размещался “Эрмитаж” – один из самых лучших и самых модных московских ресторанов. Именно здесь хозяин и по совместительству шеф-повар заведения Люсьен Оливье придумал блюдо, которое прославило его на весь мир – Russian salad, как называют его иностранцы, или, по-нашему, салат Оливье.

От “малой родины” салата Оливье поднимаются ступеньками невысокие здания. Лесенка домов ведёт на Рождественский бульвар – самую крутую улицу Бульварного кольца. Здесь не ходят троллейбусы и автобусы – только моторные вагоны трамвая с мощным электродвигателем могли осилить крутой подъём на Рождественский холм. Трамваев не стало в семьдесят первом, когда серебряную линию “А” укоротили до Чистых прудов. А прежде вагоны разворачивались на этом пятачке.

Бульвар на склоне холма разбили сразу после освобождения Москвы от Наполеона. Своё название улица унаследовала от Рождественского монастыря – одной из самых древних обителей столицы, основанной в эпоху Дмитрия Донского. Участникам наших северных поездок было любопытно узнать, что именно здесь жил преподобный Кирилл Белозерский до начала своей подвижнической деятельности на Русском Севере. Также интересно, что в Рождественском монастыре сохранился один из самых древних храмов Москвы – каменный собор Рождества Пресвятой Богородицы 1501-1505 годов постройки.

Мы идём вверх по бульвару. По правую руку от нас – парадные особняки и городские усадьбы самых именитых граждан Москвы своего времени. Вот владение князей Голицыных, впоследствии перешедшее фамилии Фонвизиных. В 1821 году Михаил Александрович Фонвизин вместе со своим братом Иваном превратили отцовскую усадьбу в штаб-квартиру декабристского “Союза благоденствия” и на тайных заседаниях обсуждали, как установить в России конституционное правление и избавиться от крепостного права. В итоге через несколько лет избавились от самого Михаила Фонвизина и отправили его в длительное путешествие по достопримечательностям Сибири – в Читу, Красноярск и Тобольск.

Живи Фонвизин на сто лет позже, его соседом по бульвару был бы Демьян Бедный, который, по словам Сталина, “возглашал на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения”. Пожалуй, Демьяну и декабристам удалось бы найти общую тему для политической беседы. Оранжевый особняк справа – тоже не последнее здание на бульваре. Здесь устраивались литературные “павловские четверги”, собиравшие всю творческую интеллигенцию Москвы. Отсюда провожали на Кавказ Лермонтова.

Рождественский бульвар, сохраняющий нетронутую горе-«реставраторами» застройку XIX века, продолжает оставаться одним из самых красивых в Москве.

Перспективу бульвара замыкает трёхэтажный доходный дом, главным фасадом обращённый к площади Сретенские ворота. Там, со стороны площади, находилась комиссионка, где герой Андрея Миронова продавал из-под полы Галине Волчек “магнитофон заграничный” “Грюндиг”. Четыре дорожки, стереофония, элегантный внешний вид – помните? А в это время от угла бульвара Юрий Деточкин угонял его “Волгу”.

Желтым зданием наискось от комиссионки в конце XIX века владел купец Иван Малютин. В своём доходном доме он сдавал внаём меблированные апартаменты верхних этажей, и помещения под трактир и букинистическую лавку в нижнем. Подобных домов в дореволюционной Москве было очень много.

По другую сторону площади стоит храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках, возвращённый верующим в последнее десятилетие. В советские годы здесь были музеи Арктики и Морского флота. Малоизвестный факт: в ризнице церкви хранится святыня – монета эпохи Иисуса Христа. По преданию, это один из сребренников, которые получил Иуда за Спасителя.

Осмотрев со всех сторон площадь, мы входим на Сретенский бульвар. Здесь нас приветствует молодая Надежда Константиновна Крупская – супруга и соратница Владимира Ильича. Место для памятника выбрано не случайно: Крупская работала в Народном Комиссариате просвещения (справа за кадром).

Наркомпрос размещался в помещениях дома страхового общества “Россия”, одного из самых крупных дореволюционных зданий Москвы. Знаменитый архитектор Ле Корбюзье не без основания считал этот дом самым красивым в Москве. Вот уже более ста лет два жилых корпуса полностью занимают два городских квартала. Прежде на этом месте стояли дома Московского почтамта (до тех пор, пока он не переехал к Мясницким воротам), затем их сменило здание панорамы “Взятие Плевны”, где работал театр “Скоморох”. Лев Толстой приходил сюда как зритель на премьеру одной из своих пьес.

В конце бульвара, напротив здания “ЛУКойла”, стоит другой памятник – один из самых молодых в Москве. В бронзе запечатлён прославленный российский инженер Владимир Григорьевич Шухов, автор знаменитой телебашни на Шаболовке. Но если о башне осведомлены все, то о вкладе Шухова в развитие нефтяной отрасли известно немногим. А ведь именно под руководством Владимира Шухова создавались первые российские нефтепроводы и перерабатывающие заводы с установками для крекинга нефти. Таким образом, соседство монумента с штаб-квартирой одной из ведущих нефтяных компаний России не случайно: “ЛУКойл” и спонсировал сооружение памятника. И совсем уж тонкая деталь: смотрит Владимир Григорьевич прямо на здание Московского почтамта, для которого он разработал проект перекрытий главного зала.

Перейдя площадь, мы оказываемся у просто оформленного, элегантного вестибюля станции метро “Кировская” – памятника истории сталинской эпохи. Кубический вестибюль одной из самых первых станций метро построен в 1934-35 годах на месте гостиницы времён Павла I, которая “запирала” перспективу площади Кировских ворот. Поскольку товарищ Киров к воротам Белого города отношения не имел, в девяностые годы название поменяли на историческое – Мясницкие ворота. А сама станция стала именоваться “Чистые пруды”. И только бережно сохранённый бюст Сергея Мироновича в переходе метро до сих пор напоминает о советском названии.

В начале Чистопрудного бульвара стоит любимый москвичами памятник Грибоедову: знаменитый драматург жил поблизости, на Мясницкой улице. А ведь на месте Грибоедова мог стоять совсем другой монумент – анархисту Михаилу Бакунину. Его даже успели поставить на бульваре в 1919 году, но ещё окружённый строительными лесами, памятник начал вызывать стойкую неприязнь москвичей: слишком непонятна оказалась для горожан абстрактно-футуристическая манера ваятеля. Дошло до того, что сами анархисты устроили перед ещё не открытым памятником митинг протеста против “скульптурного издевательства” над своим лидером. Моссовет не стал проверять на прочность нервы гневающихся москвичей, и так и не открытый памятник был вскоре убран.

Мы вступаем на Чистопрудный бульвар – любимый бульвар москвичей, и нас сразу окружают старинные особняки и сохранившиеся дома городских усадеб. Перечесть имена всех великих людей, живших и творивших на Чистых, не сможет ни один путеводитель по Москве. Мы с участниками вспоминаем хотя бы некоторые фамилии артистов, писателей, поэтов. В голубом особняке на фотографии была квартира блистательной Гликерии Николаевны Федотовой, актрисы Малого театра. Никто не мог превзойти её в мастерстве исполнения женских ролей в комедиях Шекспира в молодости и Островского в старости.

Без преувеличения, каждый дом на Чистопрудном мог бы быть музеем. На каждом здании могла бы висеть не одна и не две мемориальные таблички. Вместо этого туристы видят вывески о продаже или сдачи домов внаём под офисы и кабаки.

Вот дворянская усадьба XVIII века, к созданию который приложил руку сам Матвей Казаков – лучший зодчий Москвы своего времени. Аккуратный флигель явно не украшают разнокалиберные кондиционеры.

Апофеоз глухости московских властей к истории города – установка на парадном Чистопрудном бульваре памятника Абаю Кунанбаеву – казахскому поэту, которого в Москве не знает, кроме самих казахов, практически никто. Абсурдность ситуации усугубляется тем, что в Москве нет ни одного памятника по-настоящему великим Жуковскому, Тютчеву, Фету, Пастернаку – любой из них стал бы гораздо более уместным украшением Чистых прудов, чем политически угодный властям Абай. Спасает ситуацию разве что тот факт, что Кунанбаев переводил на казахский произведения Пушкина и Лермонтова.

За спиной Абая – редкий для Москвы дом, украшенный техникой “сграффито” – нанесением на стену одного или нескольких слоёв штукатурки, отличающегося по цвету от основы. Подобной отделке зданий не приходится удивляться в Италии, Польше, Чехии, Швейцарии – но для России это настоящая редкость.

Мы уже почти дошли до Чистого пруда и решили вспомнить, как появилось его название. Начали, как водится, с петровских времён и по пути к двадцать первому веку прошли через всю историю района.

Центр жизни Чистых прудов тридцатых годов – это кинотеатр “Колизей”. Здесь шли самые лучшие фильмы и играл самый лучший джаз Варламова, о котором Илья Ильф писал: “Хорош был старик Варламов, который пел в трубу из скоросшивателя”. В 1970 году “Колизея” не стало. Его сменил театр “Современник” – кузница кадров многих выдающихся московских актёров. На сцене “Современника” раскрыли свой актёрский талант Лия Ахеджакова и Валентин Гафт, Ольга Дроздова и Евгений Евстигнеев, Марина Неёлова и Олег Табаков.

От “Современника” начинается сам Чистый пруд. Делаем фото на память.

“Друзья мои, нам целый мир пустыня,
Отечество нам Чистые пруды.” – Юрий Нагибин.

Два последних дома по нечётной стороне бульвара – владения писателя и поэта Николая Дмитриевича Телешова. На его “телешовских средах” собирался весь цвет литературной Москвы начала XX века – Чехов и Горький, Куприн и Мамин-Сибиряк, Бальмонт и Бунин. На квартире у Телешова под аккомпанемент Сергея Рахманинова пел Фёдор Шаляпин.

По другую сторону бульвара стоит доходный дом церкви Троицы на Грязех, знаменитый своими терракотовыми барельефами. Фантастические животные, птицы и деревья – это гротеск, так характерный для нового стиля в архитектуре.

Другой гротеск находим на соседней Хохловской площади: остатки стены Белого города постройки XVI века почивают в окружении стройматериалов и мусора.

За Хохловской площадью начинается Покровский бульвар – самый молодой на Бульварном кольце. Аллея по центру дороги здесь была разбита только в 1891 году – почти на сто лет позже первого бульвара (Тверского). Прежде здесь был плац перед парадным классицистским зданием Покровских казарм, которое мы видим на фотографии. Построить казармы просили сами москвичи, чтобы освободиться от военного постоя в своих домах. Мечту горожан исполнил император Павел I, выстроив два казарменных здания – здесь и в Лефортове.

Напротив Покровских казарм – владения господ Медынцевых. С тех пор, как Людмилу Медынцеву взял в 1895 году в жёны художник-передвижник Алексей Степанов, особняк Медынцевых стали навещать видные мастера художественного жанра – Нестеров, Коровин, Левитан.

Ниже по бульвару стоит здание Таганской телефонной станции, к которому примыкают владения московских богачей-фабрикантов Крестовниковых. О состоятельности фамилии Крестовниковых говорит хотя бы то, что хозяин усадьбы Григорий Александрович возглавлял совет Московского купеческого банка.

В какой-то момент Крестовниковы перепродали усадьбу миллионерам Найдёновым, но наступившая революция положила конец вольготной жизни господ. Сейчас в корпусах усадьбы разместилось посольство Ирана.

Покровский бульвар спускается к Яузе – впереди остаётся чуть больше полукилометра прогулки.

Справа Трёхсвятительские переулки ведут к Хитровке – московскому “дну”, описанному Горьким и Гиляровским. На углу у переулка высится жёлтый кирпичный дом Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). Квартира 62 в этом доме – последний московский адрес Марины Цветаевой. В августе 1941 года поэтесса уехала отсюда в Елабугу, где покончила с собой.

Почти напротив дома Цветаевой – ещё одна городская усадьба. Её владельцами были богатейшие дворяне Дурасовы, построившие на бульваре в 1790-е годы настоящий дворец. До этого они уже успели купить вторую усадьбу в подмосковном Люблине – она сохранилась до наших дней и работает как музей.

На стыке Покровского и Яузского бульваров, на углу Воронцова поля, мы видим ещё одно владение Николая Телешова. Этот дом примечателен тем, что именно здесь Максим Горький впервые читает свою пьесу “На дне”. Само “дно” – преступная Хитровка, лежит всего в одном квартале ниже по Подколокольному переулку. На этой фотографии даже виден “дом-утюг”, о котором мы рассказываем на экскурсии по Хитровке.

Подколокольный мог стать одной из крупных улиц заново отстроенной сталинской Москвы: в Генплане 1935 года по его линии проходит “новая магистраль”, ведущая к Измайловскому парку культуры и отдыха. Расширить предполагалось и Бульварное кольцо. Перекрёсток будущих магистралей заранее оформили постройкой конструктивистского жилого дома, предназначенного для командного состава Красной Армии. В 1936-м к конструктивизму добавились полуколонны, рустовка и другие черты сталинского ампира. В довершение всего на постаменты по сторонам большой арки водрузили рабочего с отбойным молотком и колхозницу с винтовкой и снопом. Получилось то, что получилось.

Заканчивает нашу экскурсию Яузский бульвар, пройдя по которому, мы оказываемся у Яузских ворот – вдали от толп туристов, в окружении машин и редких троллейбусов, идущих по Солянке. Три часа прогулки как всегда пролетели незаметно, но пора было прощаться.

По словам участников, они успели узнать много нового – экскурсия оставила всех в отличном расположении духа, и даже почти никто не успел замёрзнуть! Мы рады, что вам понравилось.

* * *

Вы тоже хотите открыть для себя новое о Москве? Присоединяйтесь к нашим дружным командам путешественников и экскурсантов! Следите за анонсами путешествий по России и экскурсий по Москве с Иваном да Марьей и приходите на следующие пешеходные экскурсии зимнего сезона! Узнать, как записаться в число участников, можно здесь.

Всегда ваши,
Иван да Марья

4 комментария на “Бульварное кольцо от Трубной до устья Яузы: отчёт об экскурсии 20 ноября”