Бульварное кольцо от Пречистенки до Трубной: отчёт об экскурсии 13 ноября
Этот пост относится к разделу “Отчёты об экскурсиях”, где Иван да Марья делятся с читателями рассказами о прошедших экскурсиях по Москве.
В воскресенье, 13 ноября, состоялась наша очередная пешеходная экскурсия по осенней Москве. В этот раз мы предприняли прогулку по московским бульварам и прошли половину Бульварного кольца – от Пречистенских ворот до Трубной площади (о второй части экскурсии по Бульварам читайте здесь). Участники экскурсии услышали старые московские легенды, вспомнили истории парадных зданий – городских усадеб, купеческих особняков и доходных домов, стоящих вдоль бульваров, узнали новое о людях, судьба которых была связана с этими местами. Вы не были на этой экскурсии по Москве, но хотели бы узнать новое обо всем известных местах? – Как раз для вас мы и написали этот отчёт о нашем воскресном моционе.
Нашу трёхчасовую экскурсию по старой Москве мы начинаем от Пречистенских ворот – в наши дни бойкой площади, а прежде тихого московского предместья Чертолье. В XVI веке через Чертольские ворота русские цари выезжали из города на дорогу в Новодевичий монастырь на богомолье, а теперь бывшие загородные земли стали центральным районом современной Москвы – местом проулок туристов и отдыха москвичей.
Девятикилометровый прогулочный маршрут по московским бульварам открывает лёгкая арка метрополитена – это вход на станцию “Кропоткинская”, хорошо знакомую всем москвичам. Перед станцией стоит серая рекламная стойка – на ней теперь есть и наша реклама! 🙂
Над проектом лучшей станции метро первой очереди работали выдающиеся харьковские архитекторы – Якоб Лихтенберг и Алексей Душкин. Их работа была удостоена самых высоких советских и мировых наград – два Гран-при международных выставок и Сталинская премия за архитектуру и строительство. Саму полуциркульную арку придумал Самуил Кравец – главный архитектор “Метропроекта”, также приехавший на руководство проектированием первого советского метро из Харькова.
Сама станция, первоначально названная “Дворец Советов”, по стечению обстоятельств стала “Кропоткинской”. Участников экскурсии заинтересовала судьба этого человека – он был географом, историком, литератором и только после этого революционером и теоретиком анархизма, каким его пыталась представить советская историческая наука. Гораздо более, чем революционная деятельность, князя Петра Кропоткина прославило открытие четвертичного оледенения и многочисленные палеогляциологические исследования в Сибири и на Дальнем Востоке. До доклада Кропоткина в Русском географическом обществе никто не знал, что такое вечная мерзлота.
Мы входим на центральную аллею Гоголевского бульвара. Слева и справа нас окружают особняки – их история одна богаче другой. Один дом строил самый знаменитый архитектор Москвы Кекушев, в другом жила самая знаменитая фамилия Оболенских, в доме напротив поселился сын Иосифа Сталина, а живи он на сто лет раньше, ему в окна глядел бы Константин Тон – вот из этого красного особняка середины XIX века.
Дальше высятся доходные дома, построенные в последние годы перед революцией. К слову, если бы этой самой революции не было, и большевики не пришли бы к власти, подобными доходными домами, вероятнее всего, был бы застроен весь центр Москвы: что не сломали бы сталинские архитекторы – сломали бы богачи-купцы, дабы возвести очередной дом-гостиницу и получать прибыль от каждой новой комнаты внаём.
В наши дни прибыль и премиальные на бульварах получают уличные художники – иногда за дело, иногда за халтуру. К чему из этого отнести глубокомысленную композицию из воблы, домино и “Комсомольской правды”, решать вам.
Человек, отказавшийся от всех премиальных – писатель Михаил Шолохов, которого прославил его бессмертный “Тихий Дон”. Нобелевскую премию за титанический эпос о донском казачестве Михаил Александрович передал на постройку сельской школы в родной станице Вешёнская, Сталинскую премию – за тот же роман – направил в Фонд обороны: в это время гитлеровцы наступали на Москву.
Шолохов позволял себе давать в своих произведениях авторские оценки Гражданской войне, коллективизации и движению “двадцатипятитысячников”. Спустя десятилетия московские скульпторы Рукавишниковы и архитектор Игорь Воскресенский выразили свой авторский взгляд на творчество Шолохова: символизм здесь уместен и понятен читателю.
У писателя в рыбацкой лодке мы решили сделать первое групповое фото. Здание за нами – шедевр казаковской архитектуры усадьба Нарышкиных. Декабрист Михаил Михайлович Нарышкин принимал у себя дома самых разных персон. Здесь в разные годы бывали Рылеев и Пущин, Островский и Писемский, Репин, Тургенев, Фет.
Вскоре с правой стороны бульвара начинается Арбатский округ – Генштаб Вооружённых сил России. Сталинское здание, выходящее на бульвар, сооружалось для Министерства обороны, когда ещё не было высотки на Смоленской площади.
В конце бульвара с высокого постамента нас приветствует сталинский Гоголь. Сталинский – потому что поставлен был по личному указанию вождя в 1952 году. Знаменитый советский скульптор-монументалист Николай Томский считал сделанный в спешке памятник неудачным, и многие москвичи от интеллигенции были с ним согласны: им больше по вкусу был “скорбный” Гоголь работы Леонида Андреева, прежде стоявший на этом месте. В сталинскую эпоху андреевский памятник переехал сначала на Донское кладбище, но был реабилитирован и поставлен в сквере на Никитском бульваре. С тех пор двух Гоголей отделяет четыреста метров дороги и одна станция метро – “Арбатская”.
К проектированию вестибюля-звезды “Арбатской” приложил руку сам железный нарком Лазарь Каганович. По нарисованному им чертежу здание возводили и разрушали на разных сторонах Арбатской площади три раза – дважды здание не угодило самому автору и третий раз – немцам: авиабомба, упавшая в 1941 году прямо рядом с входом в метро, унесла несколько десятков жизней.
От “Арбатской” рукой подать до Никитского бульвара. Здесь во дворике спрятался второй Гоголь – скорбный, отчаянный, подавленный душевным кризисом. Это тот Гоголь, который утрачивает веру в своё творчество и сжигает второй том “Мёртвых душ”. Неопубликованные главы про Чичикова, Плюшкина и Собакевича сгорели в камине особняка графа Александра Толстого (остался справа за кадром) – здесь Гоголь прожил четыре последних года своей жизни. Сейчас тут открыт мемориальный музей Гоголя.
Снимаясь у памятника Гоголю, мы вспомнили, как москвичи собирали народные деньги на его открытие. Идею подал писатель Тургенев, первый взнос в пять тысяч рублей сделал по-царски богатый промышленник Павел Демидов, обещавший дать на отливку меди со своих заводов столько, сколько потребуется, но, как водится, дело застопорилось. Пятнадцать лет собирали деньги на работу, ещё десять лет разрабатывали проект. К тому моменту умер Демидов – монумент пришлось отливать из казённой бронзы. Торжественное открытие памятника состоялось 26 апреля 1909 года – Москва отмечала вековой юбилей со дня рождения писателя века. Прошло сто лет, но “бульварный” Гоголь до сих пор остаётся одним из самых любимых москвичами памятников.
Соседнее с усадьбой графа Толстого здание связано с жизнью не менее легендарных людей. В “Доме полярников” жили самые выдающиеся исследователи Арктики – руководитель Арктического флота Михаил Белоусов, контр-адмирал Николай Зубов, основатель Института Океанологии и инициатор создания знаменитого судна “Витязь” Георгий Ушаков (само судно стоит в Музее мирового океана в Калининграде), океанолог и папанинец Пётр Ширшов, герои-лётчики Иван Черевичный (снимал в 1938 году папанинцев со льдины) и Анатолий Ляпидевский (четырьмя годами ранее спасал челюскинцев, его самолёт АНТ-4 стоит в Ульяновском музее гражданской авиации). “Дом полярников” также известен в литературных кругах и как дом Маргариты: здесь была квартира Елены Сергеевны Булгаковой, третьей жены М.А. Булгакова, ставшей прообразом главной героини знаменитого романа.
Рядом с “Домом полярников” уцелела часть усадьбы Власовых XVIII века с главным домом, флигелями и хозяйственным корпусом. Усадебные постройки стоят на этом месте уже почти двести лет, являясь самыми старыми зданиями на бульваре наравне с особняком Луниных по другую сторону бульвара.
Усадьбу Луниных сегодня занимает музей искусства народов Востока: крупнейшие коллекции привлекают тысячи посетителей еженедельно. Само здание по изяществу не уступает предметам живописи, графики и скульптуры, имеющихся в фондах музея: проектировал усадьбу один из лучших архитекторов своего времени – итальянский швейцарец Доменико Жилярди, знавший толк в деталях и тонкостях столичного зодчества. Самая знаменитая московская работа Жилярди – здание Университета на Моховой улице.
Полкилометра особняков и городских усадеб оканчиваются Никитскими воротами. Самих ворот, впрочем, здесь давно уже нет, как нет дома Паустовского, выходившего на прежде на площадь, как нет и трамвая А, который прославленный писатель в юные годы водил по утрам на Бульварное кольцо из Миусского трамвайного парка. Из исторических зданий здесь остался особняк Платона Огарёва, в котором его юный сын Николай проводил время в обществе молодого Александра Герцена. Дружба двух поэтов, как и собрания студенческих кружков, в которые они входили, начались в стенах этого здания у Никитских ворот. Сейчас здесь работает театр Марка Розовского.
Участников экскурсии заинтересовал большой чёрный горельеф на здании Огарёва. Он напоминает о боях у Никитских ворот между юнкерами Александровского училища и красногвардейцами в 1917 году. Красная гвардия наступала по Тверскому, юнкера оборонялись в зданиях на площади. Один из домов, держащих оборону, был полностью уничтожен – это здание стояло в створе бульвара. На его месте через несколько лет появился памятник Клименту Тимирязеву – “борцу и мыслителю”, как указано на пьедестале.
В кубизме гранитных кубов самые отчаянные поклонники биологии могут узнать микроскопы Тимирязева. Второй куб, кстати, совсем зарос кустарником.
От кубов-микроскопов начинается восемьсот пятьдесят прогулочных метров заповедника старинных зданий под названием Тверской бульвар. Дом номер 7 на углу Малой Бронной – знаменитая Романовка. Здесь жили ученики консерватории и Московского училища живописи. В этих стенах родилось немало гениев русского искусства. Собирался тут и цвет московской музыки – симфонист Василий Калинников и его учитель Семён Кругликов – продолжатели традиций “Могучей кучки”, композитор Николай Римский-Корсаков и оперный бас Фёдор Шаляпин, пианист Сергей Танеев и жена Михаила Врубеля Надежда Забела – первое сопрано Римского-Корсакова. Зародился в Романовской зале и Московский Художественный театр.
Соседний дом – редкое здание “нового стиля”, соединившее модерн с чертами конструктивизма. Построен в 1906 году, хотя кажется более современным.
Любимый московскими театралами музей открыт в доме Марии Ермоловой, заслуженной артистки Императорских театров. Почти сорок лет Ермолова жила на Тверском бульваре, и за эти годы к ней приезжал весь цвет московского театра, включая Станиславского и Немировича-Данченко. Когда артистке было уже за семьдесят, она тяжело болела, и её угнетали пасмурные дни. Чтобы скрасить ненастную погоду, в окна комнаты Ермоловой вставили розовые стёкла – они сохранились до сих пор (как раз между ними висит мемориальная доска).
Стоит мемориальная доска и у дуба-старожила, стоящего на бульваре уже более 230 лет. Вековое дерево пушкинской эпохи пережило наполеоновский пожар Москвы, устояло в трёх войнах и двух революциях.
Делаем фото на память у московского старожила (Сравните с фотографией у тополя на Арбате и в Волгограде).
В середине бульвара нас приветствует молодой осенний Сергей Есенин.
А рядом с поэтом – маленький крылатый Пегас.
Позади Пегаса остаётся построенное на месте городской усадьбы здание камерного театра Александра Таирова, который скоро отметит своё столетие уже под новым названием, известным каждому москвичу.
Замыкает Тверской бульвар здание, известное в советские годы как “Дом под юбкой”: на его башенке сверху стояла гипсовая скульптура балерины, держащей над головой модель яхты. Скульптуру уже пятьдесят лет как сняли – название было в ходу у москвичей ещё долго.
На Пушкинской площади стоит знаменитый памятник поэту работы Опекушина. Малоизвестный факт: при открытии в 1880 году строки на памятнике были иными: И долго буду тем народу я любезен… Кто и зачем изменил порядок слов – об этом мы рассказали участникам экскурсии.
От площади Пушкина выходим на Страстной бульвар. Здесь сбоку мелькают кварталы старомосковской местности Путинки, и виднеется одноимённая церковь Рождества Богородицы в Путинках – последний шатровый храм старой Москвы.
К церкви в Путинках примыкает здание типографии Рябушинского, построенное в 1907 году для газеты “Утро Россiи” – одна из лучших работ Фёдора Шехтеля в Москве. Сразу за типографией начинается аллея Страстного бульвара – самого широкого на зелёном кольце Москвы.
В середине бульвара на бронзовом стуле восседает Сергей Васильевич Рахманинов – гений мировой музыки и классик русской фортепианной школы. Скульптор запечатлел композитора, словно пришедшего в филармонию на премьеру своей новой симфонии.
За спиной у Рахманинова – здание Ново-Екатерининской больницы, где в студенческие годы практиковался молодой Антон Чехов. Ныне почти заброшенное здание – один из лучших памятников классицизма, равных которому не сыскать во всей Москве. Двенадцатиколонный портик и эффектный фриз своим изяществом и отточенностью черт выдают руку мастера-зодчего, которым был прославленный Осип Бове. Дальнейшая судьба грандиозного памятника екатерининской эпохи продолжает оставаться неизвестной.
Такая же туманная судьба и у старого московского дома на углу Петровских ворот. Год за годом таких особняков в Москве остаётся всё меньше.
Стоящее в створе Петровского бульвара здание гостиницы эпохи Павла Первого ныне занимают офисы и ресторан. Подобные гостиницы опоясали кольцом все площади бульваров на рубеже XVIII-XIX веков. Гостиница у Петровских ворот стоит на месте бывшей воротной башни стены Белого города.
Квартал к югу полностью занимает ансамбль красивейшего Высоко-Петровского монастыря, одной из самых старых московских обителей, упомянутой летописцем ещё в 1377 году. В советское время здесь действовала крупнейшая подпольная монашеская община. В последние два десятилетия монастырская жизнь возрождена, и постепенно восстанавливаются храмы обители. Для любителей спокойного отдыха можно порекомендовать тихий уютный монастырский дворик – вход в него свободный.
За оградой монастыря мы обнаружили вот такую композицию.
Из-за монастыря в переулок выглядывает церковь Сергия Радонежского в Крапивниках. Любопытно, что один из храмов Высоко-Петровского монастыря также освящён в память преподобного подвижника: два храма с одинаковым названием отделяет друг от друга пара сотен метров.
В конце XIX века земля, на которой стоит храм в Крапивниках, была передана Константинопольскому подворью, и тогда были созданы оригинальные жилые дома, фасадом выходящие на Петровский бульвар. Вдохновившись видом их кирпичной кладки, мы направились к конечному пункту нашей экскурсии – Трубной площади.
На “Трубе” мы делаем финальное групповое фото на фоне колонны-памятника солдатам правопорядка, погибшим при исполнении служебного долга, и прощаемся со всеми на неделю – до следующей экскурсии по московским бульварам. Три часа осенней прогулки пролетели совсем незаметно.
По словам участников, экскурсия оставила их в самом хорошем расположении духа и дала много новой пищи для ума. Мы рады, что вам понравилось!
* * *
Вы тоже хотите открыть для себя новое о Москве? Присоединяйтесь к нашим дружным командам путешественников и экскурсантов! Следите за анонсами осеннего сезона путешествий по России и экскурсий по Москве с Иваном да Марьей и приходите на следующую пешеходную экскурсию по бульварам 20 ноября. Узнать, как записаться в число участников, здесь.
Всегда ваши,
Иван да Марья